С Александром Шабуровым я познакомился довольно давно, в самом начале 90-х. Но обстоятельства нашего знакомства я запомнил хорошо. Это был город Свердловск (еще Свердловск). Я там выступал вместе с группой московских музыкантов в местной филармонии. После концерта ко мне подошел молодой человек и подарил несколько самодельных книжечек с текстами и картинками. Меня обрадовали эти книжки своей веселостью, легкостью, необременительным макабризмом. Это был Шабуров.
Потом я увидел его и его работы уже в Москве и не сразу связал облик художника, уверенно и убедительно взошедшего на столичную арт-сцену, с тем застенчивым свердловским юношей.
Уже потом появились «Синие носы» и их причудливые лихие акции, бесконечно изобретательные, веселые и — при всем своем карнавальном напоре — поражающие дружелюбием и деликатностью, а при этом вызывающие немотивированную агрессию у людей, изнуренных тотальной хронической подозрительностью. Впрочем, главная беда этих людей в том, что они не подозревают о том, насколько важную услугу они оказывают художнику, совершенно бескорыстно работая на его успех.
Я же, пользуясь случаем, хочу сказать, что мне очень нравится явление, называемое Александром Шабуровым. Мне необычайно импонирует та доверительная, почти домашняя, душевно комфортная интонация, с какой до моего уха и глаза доносятся его художественные высказывания — хоть визуальные, хоть словесные. Я могу доверить художнику и внимательно отнестись к его картине мира лишь с одним условием — если он, художник, доверяет мне. А случай Шабурова — как раз такой случай.
Лев Рубинштейн
