Проект Евгении Емец продолжает традицию московской художественной тибетологии.
Видимо, автор не боится рисковать. Ведь бездны смысла, заключенные в слове «Тибет», привораживают слишком многих из тех, кто готов осчастливить мир очередным восточным откровением. В искусстве грех ориентализма чаще всего принимает форму синтеза искусств, в котором визуальные артефакты дополняются тем или иным родом перформанса и, главное, музыкой — как известно, духовнейшей из всех эстетических практик. На первый взгляд, в проекте Емец все то же самое. Здесь налицо буквально весь набор нью-эйджевской атрибутики — изображения древних символов, пиетет перед глубинами религиозной философии, даже электронно-музыкальная среда, обволакивающая предметный ряд выставки. Отличие единственное, зато решительное — тема трактуется очень спокойно, без надрыва, в форме ненавязчиво-субъективной авторской интерпретации.
Началом работы над «108» стала поездка автора в Тибет, подобная той, с которой начинается работа любого фотокорреспондента. Правда, в случае Емец непосредственная съемка и последующая обработка документального материала составили иную, нежели в привычном фоторепортаже, пропорцию — и в количественном, и в содержательном смысле. Натурные кадры сформировали главным образом первую из трех, черно-белую часть выставки. Что до остального, то здесь документальность была проработана таким образом, что обратилась метафорическими, а то и совершенно абстрактно-символическими изображениями.
Одной из главных для «108» стала идея, лежащая в основе восточной картины мира, а именно глубинного соответствия макро- и микрокосмов, большого природного и малого человеческого миров. Принцип диалектического двойничества, дуализма становится у Емец законом формообразования. В черно-белой, документальной группе изображений художница делает единицей эстетического высказывания двойную фотографию в единой раме, один из образов которых непременно соотнесен с макро-, а другой с микро-уровнем. Затем, во второй части, при помощи чисто фотографической «алхимии», она получает слоистое изображение, призванное показать перемещение сюжета с сугубо физического на душевный, психологический уровень. Туда, где микро- и макро- показаны не только соотнесенными, а непосредственно совмещенными. Само это перемещение также поддержано технологически. Если натурная съемка производилась традиционным аналоговым способом, то печать изображений была сделана цифровым способом. В результате начальная вещественность, конкретная предметность сменилась электронной абстрактностью. А в третьей части проекта, изображения которой целиком относятся к сфере абстрактных символов, цифровое фотоизображение и вообще слилось с компьютерной графикой, лишь внешне аналогичной внешнему миру.
На деле же в основе всего экспозиционного ряда лежит бинарный цифровой код, благодаря которому и графика, и фотография, и видео оказываются различными, так сказать, диалектами единого языка. Поэтому, когда в «108» фотографическая возгонка земного в область небесного наконец разрешается аудио-сетом и видео-миксом, в проекте возникает последнее логическое и технологическое звено. А соотношение содержания и формы, столь проблемное в художественной практике new media, находит себе свежую, перспективную модель.
Владимир Левашов
К выставки подготовлен иллюстрированный каталог со статьями Аделе ди Руокко и Владимира Левашова.
