...Интересно, что это удвоение и морок постистории сбивает с толку и в восприятии двух российских программ биеннале, национального павильона и выставки «В конце пребывает начало» (Тайное братство Тинторетто) в церкви Сан-Фантин.
Российский павильон представил историю по мотивам картины Рембрандта «Возвращение блудного сына». Главными героями оказались Эрмитаж, режиссёр Александр Сокуров и художник Александр Шишкин-Хокусай. Если говорить об идее, то она в том, чтобы увидеть большие трагедии и саркастические гримасы человечества в зеркале работ старых мастеров из коллекции Эрмитажа. За трагедию отвечают Рембрандт и Сокуров. За гримасы — фанерные объекты Шишкина-Хокусая и фламандская живопись (натюрморт) барокко. Ключевое понятие в интерпретации павильона для меня: неопередвижничество. Образный ряд наглядный, как плакат. Много общих мест. Репродукции Рембрандта дополнены скульптурами, созданными студентами Академии художеств, и видеоартом с огненными реками и Вавилонской башней. Шишкин-Хокусай оживил натюрморты Снейдерса механическим балетом магриттовских человечков. Критика социальной пластики налицо. Плакатный стиль и агитация за великое искусство сближают образ экспозиции с педагогическими пособиями «за эстетическое просвещение». Помню, лет пятнадцать назад делал как куратор-режиссёр выставку на тему «Рембрандт и оптики массовой культуры». Художники Алексей Политов, Марина Белова изготовили из фанеры театр теней на сюжеты оживших картин Рембрандта. Как в тизерной рекламе фильма «Ночной дозор». Действо происходило в ЦСИ «Фабрика». Так что традиция видеть старых мастеров в версии лубочного райка уже есть. Хотелось бы, чтобы часть сокуровская, «пафосная» была инсталлирована с большим вниманием собственно к картине Рембрандта. Потому что сейчас картина увидена слишком общим контуром. Никакие, пусть даже наивные, или, например, современные, дигитальные темы не прочитаны, не пойманы в самой пластике, технике, драматургии живописи великого голландца. А ведь куратор — музей Эрмитаж, где точность зрения является критерием экспертного суждения.
Фрагмент действа Дмитрия Крымова в церкви Сан-Фантин. Фото: Наташа Польская
Полностью противоположной по режиссуре вышла выставка в церкви Сан-Фантин. Сценарий вроде бы схож. Только диалог создателей, ГМИИ имени Пушкина, Stella Art Foundation, кураторов Ольги Шишко, Марины Лошак ведётся с Тинторетто, чью неизвестную картину показали в церкви. Четыре мастера — режиссёр театра Дмитрий Крымов, художники Ирина Нахова, Эмилио Ведова и Гари Хилл — представляют мир Тинторетто в его движении от реального свидетельства божественного присутствия, явленности чуда (Крымов, Нахова) к чистой абстрактной виртуальности (Эмилио Ведова, Гари Хилл). По контрасту с плакатной наивностью работ мастеров русского павильона в данном проекте природа магического света Тинторетто препарируется бережно и скрупулёзно. Мы воочию убеждаемся, что в своём обращении со световой субстанцией, инсценировкой пространства как озарения, видéния (термин точно употребил итальянский историк искусств Джулио Арган) Тинторетто оказывается провозвестником мастеров contemporary art. Это подтверждает и кинематографичность его зрения, и особое, экзальтированное чувство времени. Неспроста несколько лет назад куратор 54-й Венецианской биеннале Биче Куригер назвала основной проект ILLUMInations и начала отсчёт участников с Тинторетто.
Фрагмент проекта «В конце прибывает начало…» в церкви Сан-Фантин. Фото: Наташа Польская
Тинтореттовский свет помогает выявить конструкцию, анатомию «вещества жизни», определяющего сопряжения церковных сводов и арок в случае с видеопроекциями Гари Хилла. Однако его подлинно магическая суть раскрыта идеально в фильме Дмитрия Крымова. Мы являемся свидетелями демонтажа иллюзии. Созданная специально в качестве постановочной сценографии картина Тинторетто «Тайная вечеря» из церкви Сан-Тровазо в кино и в реальном времени перформанса разбирается на глазах. Пришедшие в церковь прямо вместе со зрителями рабочие оказываются по ту сторону экрана. Они уносят обрезные фигуры — репродукции персонажей картины. Оживает Спаситель. Снимает с себя сценическую одежду. Берёт в руки смартфон. В главной роли оказывается актёр Анатолий Белый. Камера вращается внутри бывшего фабричного цеха. Через экран проходит взволнованная женщина в пальто. Вообще вся магия вывернута на рабочую изнанку. Если в русском павильоне в мистический сумрак нас всеми силами вгоняли, то здесь всё словно развеивается в какой-то смиренной простоте. И вот — чудо. В момент, когда иллюзия превращается в механику, машинерию, мы начинаем сострадать происходящему с необычайной интенсивностью. Крымов вернул живой, одухотворённый, тончайший в нюансах свет Тинторетто, проявив его в сценах повседневной рутины, обычного порядка вещей. И это — счастье. Стало быть, великое искусство — вот оно, с нами, преобразует каждый миг нашего пребывания здесь. Имеющий глаза — увидит...
