В Stella Art Foundation открылась выставка Юрия Аввакумова «Игры» — этой мини-ретроспективой на избранную тему известный художник и архитектор отметил свой пятидесятилетний юбилей. Разобраться в правилах предложенных художником игр постаралась Ирина Кулик.
Всевозможные азартные игры издавна были любимы художниками, которые на протяжении веков запечатлевали картежников, игроков в кости и даже наперсточников. Но в авангардном ХХ веке художников стали интересовать не столько игроки, сколько сами атрибуты игр — как если бы им надоело наблюдать за чужим азартом и наконец-то захотелось напрямую сыграть со зрителем. Те же игральные карты становятся частым элементом еще кубистических полотен. Что же до шахмат, возведенных в ранг художественной практики дадаистом Марселем Дюшаном, то упражнения современных художников на эту тему не так давно можно было наблюдать, например, в московской галерее Гари Татинцяна, на выставке «Искусство шахмат», для которой свои наборы фигур предложили Дэмиен Хирст, братья Чэпмены, Пол Маккарти и другие современные арт-звезды.
В произведениях разных лет, представленных на выставке Юрия Аввакумова в Stella Art Foundation, обыгрываются атрибуты самых разных игр -карточные колоды, шахматная доска, костяшки домино и чурки для игры в городки. Только использует их Юрий Аввакумов не по назначению — как строительный материал. Архитектор-бумажник не преминул выстроить все модели городошных «городов», отлив фигуры в бронзе. А также возвел архитектоны из костяшек домино и причудливый карточный домик под названием «Летающая пагода». А также игрушечно-аккуратный, выкрашенный в розовый цвет макет деревенского нужника, во всю высоту которого в виде рулона свисает колода эротических карт. Смотреть их можно, проматывая с помощью специальной ручки, причем самые пикантные картинки можно рассмотреть только через предусмотренную в одной из стенок дырку.
«Игры» Юрия Аввакумова — это, на самом деле, отрицание азарта. Ибо художник игнорирует и правила игр, и непостижимые механизмы случая, и даже те хрупкие законы равновесия, которыми руководствуются те, кто с не меньшим, чем у игроков, азартом возводит карточные домики рекордных размеров или гигантские саморазворачивающиеся картины из костяшек домино. Карты его «Летающей пагоды» накрепко прошиты нитями — но зато, если потянуть за веревку, эта пагода вырастает и меняет очертания, чтобы сложиться вновь в исходную форму — и так сколько угодно. В «Играх» Юрия Аввакумова нет самой возможности проигрыша: ни одно из этих сооружений не обречено на разрушение. Бронзовые чурки «городов» не закреплены — но и биты к ним не прилагается.
Мир аввакумовских «Игр» — это в некотором смысле утопия, ибо из него изгнана случайность. Вместо низменных страстей азарта Юрий Аввакумов предлагает возвышенное и бесстрастное удовольствие от совершенной гармонии формы. И даже сугубо интеллектуальные шахматы оказываются для этого мира угрозой хаоса и непредсказуемости. В произведении «Дурацкий мат» тупиковое положение фигур обозначено вбитыми в шахматную доску гвоздями: никакой новой партии, способной нарушить равновесие мира, точно не последует.
