Хаим Сокол и Андрей Кузькин по общему признанию — лучшие художники 1-й московской молодежной биеннале современного искусства «Стой! Кто идет?» (состоялась летом этого года). Оба активно общаются с традицией концептуального искусства, в котором истинный смысл увиденного считывается в интерпретации, в метаязыке. Оба своим творчеством поддерживают мифологию особого романтического пути концептуального искусства, что в свое время была разработана Борисом Гройсом.
На выставке, только что открывшейся в фонде Stella Art (Мытная, 62), художники выступили дуэтом, представив проект «Земля». Хаим Сокол выставил набор макетов. Они составляют ландшафт земли, увиденной будто из иллюминатора самолета. Макеты сделаны из ржавой жести и заключены в пластиковые боксы. Щемящие эмоции вызывают эти макеты. Вот ведь и домики, и фигурки хрупкие, незащищенные. И материал макетов соответствующий: железо ржавеет, превращаясь в прах, исчезая в плоти земной.
Андрей Кузькин предложил видеодокументацию двух своих акций-перфомансов. Первый называется «Следы» и был проведен в 2006 году в деревне Пустынь Ивановской губернии. Андрей застелил белой тканью часть соседского двора. По ткани ходили окрестные жители. Оставляли следы. Теперь впитавшая бурый цвет оставленных следов ткань — археологический памятник. Красивый фактурный реди-мейд.
Другой перфоманс состоялся в рамках 1-й молодежной биеннале «Стой! Кто идет?» в артлагере Веретьево. Привязанный веревкой к столбу Андрей ходил по кругу площадки с застывающим бетоном, пока бетон не загустел, а ноги были способны двигаться. Я был свидетелем этой безжалостной по отношению к себе (зной, слепни, каждый шаг ранит все боле, и так четыре часа кряду) акции. И, подобно другим, был восхищен силой прямого действия, понимавшегося как прямая речь, смыслы которой, от архетипических (художник со своей миссией вечного сопротивления материалу) до прихотливых историко-культурных (мощная пластическая аллюзия на «Прогулку заключенных» Ван Гога, бурлацкие сюжеты и свинцовый колорит «почвенных» русских картин социально-критического направления второй половины XIX века), вспыхивали во всей своей дополняющей друг друга сложности. Действительно шедевр.
В добрых традициях романтического российского концептуализма в работах обоих художников пластическое не аннигилируется языковым полностью. Визуальное и вербальное взаимно дополняют друг друга, открывая богатые ресурсы интеллектуальных дискуссий, которые и есть самое главное в концептуальном искусстве. Представленные в Stella Art проекты впитываются сквозь завесу семиотического тумана, который требует особой осторожности движения. Туман ведь очень привечаем телом земли. «Туман — желание земли. Он скрывает солнце, по которому она тоскует». Рабиндранат Тагор так сказал.
