Посмертная выставка Вагрича Бахчаняна в московской галерее Stella Art — лишь фрагмент обширного наследия, которое не отнести к определенному виду искусства и не приписать к одной лишь «антисоветской традиции».
Бахчанян был известным острословом — сначала харьковским, потом московским, а затем и нью-йоркским. Его афоризмы расходились в интеллигентских кругах советского времени не хуже, чем уайльдовские — во времена королевы Виктории. «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» — это его пера творение, как и пародийные лозунги типа «Бей баклуши — спасай Россию!» или «Дышите на ладан как можно глубже!». Он придумал для Эдуарда Лимонова его творческий псевдоним и выступил соавтором одной из американских книжек Сергея Довлатова. Биография Бахчаняна пересекается с биографиями многих людей его поколения и схожей эмигрантской судьбы, но долгое время казалось, что он обречен быть персонажем второстепенным.
Его редко воспринимали в качестве большого литератора и художника. И дело тут не в отсутствии таланта — скорее даже наоборот, в избытке оного. Бахчанян словно не мог подобрать для себя подходящий формат и прикладывал силы исключительно к пограничным сферам искусства, где трудно было провести жанровые границы. Он оказывался автором и коротких абсурдистских пьес, и концептуальной стихографики, и изобразительных коллажей-каламбуров, и перформансов. Как рассудили бы прагматики, делал все для того, чтобы выпасть из респектабельных трендов. Но все же творчество бывшего карикатуриста литгазетского «Клуба «12 стульев» не растворилось в окружающей среде и достигло внимания современников.
После смерти Бахчаняна происходит то, что и должно происходить: попытка утвердить покойного на пьедестале, хотя едва ли чреватая оглушительным успехом. Нынешняя персональная выставка Вагрича Бахчаняна — кажется, первая из мемориальных. Здесь показаны опусы только из собрания одной галереи. Графические серии «Американцы глазами русских» и «Голая «Правда» не назовешь для этого художника вершинными, но в них все же просматриваются черты его дарования. И перерисовки советских карикатур на тему «американской военщины», и ернические коллажи, сочетающие статьи из газеты «Правда» с неприкрытой порнографией, — это прямые указания на те методы, к которым прибегал Бахчанян.
Развинтить и развенчать штампы — желание почти инстинктивное. Именно такого рода свобода и была ему нужна. Не американская демократия, с которой он тоже не особенно легко уживался, а внутренняя возможность полемизировать с любой государственной демагогией.
