В венском Музее истории искусств открылась выставка под названием «Этот смутный объект искусства». По соседству с полотнами Рубенса, Брейгеля и Дюрера там расположились работы семнадцати художников соц-арта, московского концептуализма и политического искусства. На открытие выставки прилетел художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев и его музыканты.
На роскошном мраморном фасаде одного из лучших музеев планеты — «Матрос» художника Бориса Орлова. Огромная проекция, как символ интервенции современного искусства в эпоху Ренессанса. Сам подлинник 1975 года — под названием «Имперский бюст» — внутри, на постаменте, что до последних дней занимало изваяние Антонио Кановы. Сейчас почти двухсотлетнюю скульптуру реставрируют.
«Наш Музей истории искусств представляет развитие общеевропейского искусства. Но только на первый взгляд выставленные здесь работы русских художников не имеют с ним ничего общего», — говорит директор венского Kunsthistoriches Museum Вилфрид Зайпель.
Доктор Зайпель решительно направляется к полотну Ильи и Эмилии Кабаковых. «Женщина в шубе», убеждается он в правильности названия и проводит смелые параллели.
«Вот вам яркий пример: Кабаковы, чья выставка недавно открылась в Музее имени Пушкина. Этажом выше находится картина Рубенса «Шубка» и «Молодая женщина» Тициана. Сравните, и вы увидите наверняка: это работы одного ряда. Хотя,российские художники, в отличие от фламандского живописца и итальянского, показали не только современницу, но и какие-то социальные вещи... радость от редкой по советским временам покупки... дефицит, кажется, это называлось?», — комментирует Зайпель.
Тициана и Рубенса местные гиды показывают одними из первых — хиты собрания Габсбургов, где почти 250 тысяч работ.«Это картина Тициана, прожившего почти сто лет и умершего от чумы. Он изображал мадонн и, как видите, простых смертных. Один из величайших итальянских живописцев эпохи Возрождения. Свою последнюю картину, «Оплакивание Христа», художник завещал поместить в часовне над своим надгробием», — рассказывает экскурсовод.
Рядом с полотном Кабаковых — карикатуры Бахчаняна, каламбур которого — «мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» — давно стал историческим, поясняющим что -то, кажется, давно ушедшее.
Владимир Левашев придумал назвать выставку «Смутный объект искусства»- по аналогии с бунюэлевским фильмом «Этот смутный объект желания», где «режиссер рассказывает историю о невозможности обладания женским телом». Ускользающее, невозможное, по мысли куратора, — это андеграунд, то, что родилось в ситуации культурного подполья. В данном случае — 40 произведений 17 художников.
Содержание выставки и ее качество соответствуют Музею — это реверанс господина директора в адрес организатора и владелицы коллекции Стеллы Кесаевой на вернисаже, где собрался венский бомонд, включая потомков династии Габсбургов.
Выставка эта требует рамки истории искусств, добавил Вилфрид Зайпель. Рамкой, обрамлением для арт-объектов из России стали не только Рубенс, Тициан, но и Дюрер.
«Вот эта одинокая фигура в правом нижнем углу — сам художник. Алтарь, один из самых пафосных, была написан по заказу купца М. Ландауэра. Святой Дух в виде голубя, Бог-Отец, увенчанный короной, и распятый Христос. Вокруг — поклоняющиеся Троице персонажи. Они распадаются на четыре группы: мученики во главе с Богоматерью; пророки, пророчицы под предводительством Иоанна Крестителя; деятели церкви, ведомые двумя папами; а внизу справа — миряне во главе с императором и королем», — показывает экскурсовод.
Очень редкий, почти невозможный кадр — музыканты разыгрываются среди художественных шедевров. Они прилетели сюда на один лишь вечер, чтобы на открытии выставки сыграть Мусоргского и Равеля.
Это те самые музыканты, что поддержали своего руководителя Валерия Георгиева, художественного руководителя Мариинки, и, не раздумывая, отправились с ним в разрушенный Цхинвал. Это те самые музыканты, что накануне собирали аншлаги в Германии, а сразу из Австрии летят в Самару, чтобы почтить память великого Ростроповича и устроить в честь него фестиваль.
Георгиев хвалит акустику, восхищается антуражем и говорит, что рад встрече. Не в Осетии, где виделись последний раз (лучше бы не было повода для концерта! — хмурится Валерий Абесалович), а в таком чудесном, невероятной красоты месте.
«Контраст современного искусства и великолепных дворцов столицы имперской Вены может вызвать дополнительный интерес и придать живость происходящему», — считает Георгиев.
Маэстро входит в Попечительский совет Фонда Stella Art Foundation, и на его счету уже одна соместная акция — Вагнер в декорациях видеохудожника Биллы Виолы. Современное искусство, говорит Гергиев, в последнее время меня интересует больше, чем классика.
То, что они играют «Болеро» Равеля, музыканты узнали только в самолете — по пути в Вену. Что не сказалось на качестве: доказательством тому — эти аплодисменты. Впрочем, этим профессионалам не впервой играть «с колес».
Выставка в венском Музее — начало большого тура. Следующий вернисаж — в Венеции, летом, на Всемирной биеннале. А сюда, в Австрию, уже весной, привезут остроумные работы московского концептуалиста Игоря Макаревича.
