Художник и куратор Анатолий Осмоловский всегда собирал вокруг себя народ и вел его в новое и неизведанное.
Таким мастером-организатором в начале прошлого века был, например, Михаил Ларионов, который с немыслимой скоростью изобретал разнообразные «измы»: примитивизм, лучизм. Осмоловский с командой сначала устраивали литературные скандалы в футуристическом духе, потом выкладывали своими телами Слово (из трех букв), потом выбегали на Мавзолей с лозунгом «Против всех». Нулевые начались с изобретения «нонспектакулярного», то есть совсем уж невидимого искусства. И все эти повороты осуществлялись непременно с командой соратников, воодушевленных зажигательными речами художника-революционера. Но однажды Осмоловский неожиданно перешел в супербуржуазную галерею Stella Art, начал изготовлять блестящие объекты. Кстати сказать, Ларионов тоже в середине десятых с Натальей Гончаровой отправился оформлять роскошные Дягилевские сезоны, мирно проживая в Париже. А вот Осмоловский задора не потерял — проповедовал молодым художникам пути выхода из кризиса искусства на знаменитой «Фабрике».
Результаты этой профетической деятельности в работах его новых последователей и будут представлены в его новом кураторском проекте. Из туманных речений можно понять только то, что искусство, которое осуществляется только на территории массмедиа, стало сугубо реакционным. А истинный революционер сегодня должен заниматься не всяким концептуальным мусором, а возгонять предмет искусства до чистой ауры. Понятно, что аура — шутка загадочная. Все представленные на выставке объекты сделаны так, чтобы остаться неопознанными. Какие-то фотографии пятен на стенах, которые могут показаться доисторическими граффити, скульптурный объект, похожий на разбитый кувшин, непонятные стальные челюсти. Книга, из страниц которой устроено нечто вроде оригами. Взгляд отдохнет только на большой тотемной инсталляции — брутальной конструкции из посуды с остатками пищи, употребленной Давидом Тер-Оганьяном. Все вместе это почти саркастически и называется «Мавзолей бунта».
.jpg)
