Роскошная брюнетка Стелла Кесаева достает из шкафа газету Wall Street Journal. На развороте — ее черно-белая фотография и статья о выставке в Вене. Прошлой осенью она привезла в Австрию свою коллекцию русского современного искусства и выставила в Музее истории искусств KHM. Остроумный ход — «Маркс и Энгельс» Комара и Меламида по соседству с Вермеером и Брейгелем. «Муж купил десять экземпляров газеты, не мог поверить, что это обо мне», иронизирует Стелла. Ладно культурные листовки и глянцевые журналы, но финансовые издания в этой семье писали только о нем, Игоре Кесаеве — табачном магнате и почетном обитателе списка Forbes. Во всяком случае, так было раньше.
В 2003 году появление галереи некой Стеллы Кей приняли в штыки. Против неё играли бриллианты, загар и шпильки. Да, она привезла мировых звезд Уорхола и Баскиа, но кто же поверит, что это собственный выбор благополучной красотки. И это экзотическое имя, больше похожее на эстрадный псевдоним... Когда стало известно, что Стелла собирается привезти в Россию родоначальника московского концептуализма Илью Кабакова, в художественной среде уже не знали, что и думать. Эмигрировав в США в конце восьмидесятых, Кабаков поклялся никогда на родину не возвращаться. Это не помешало Стелле организовать его выставку в Эрмитаже. Кабакова встречали как когда -то Солженицына. На вернисаже столкнулись интеллигенция и бизнес — Стелла и Игорь Кесаевы привезли целый самолет своих друзей, большинство из которых слышали фамилию Кабаков впервые. «На обратном пути они меня засыпали вопросами: почему вокруг него такой ажиотаж? Сколько он стоит? Что все это искусство значит? — вспоминает Стелла. — Я им говорю: вот видите, какой это художник, если вы теперь только о нем и говорите».
В честь Кабакова Стелла устроила поистине царские торжества, включавшие вечеринку в шикарном ресторане и катание на пароходе по Неве. Она искрение хотела превратить выставки в светские события, как это заведено в мире. Чтобы и вечерние платья, и шампанское а бокалах, а не потрепанные пиджаки и кислое вино в пластмассовых стаканчиках. Но black tie не прижился, прижилась сама Стелла. Ее страсть к современному искусству перестали списывать на женские причуды. Даше Жуковой, которая шла по ее стопам, приходилось гораздо легче.
Труднее всего было признать, что такая яркая женщина может любить неброское концептуальное искусство, в основе которого не внешняя красота, а красота идеи. «В спальне — Мэпплторп, на лестнице — Осмоловский, в каминном зале — Монастырский. Есть еще большая серая картина Макаревича. Муж так и не смог к ней привыкнуть», — Стелла описывает свой дом в России, смакуя имена. Три года назад, закрыв галерею, она решила никогда не расставаться с однажды купленными произведениями, не менять их и не продавать.
Что могут дать жене миллиардера скромные доходы от русского современного искусства? Зато Стелла Кесаева знает, что она сама может дать художникам славу: «Недавно мои любимые художники меня спросили: почему нас нет в коллекции Франсуа Пино, владельца аукционного дома Christie’s и знатного коллекционера? Потому что вас никто не знает, ответила я».
Пока все трое детей учатся, а муж зарабатывает деньги, Стелла придумала, как захватить мир — надо показать лучшее, что есть в её коллекции, в самых горячих арт-точках. Уже третьего июня она открывает выставку «Этот смутный объект искусства» в Венеции во время биеннале. Именно в эти дни в Италию съезжаются все воротилы художественного мира — те, кто создает звезд, и те, кто их покупает. Страны показывают свои артистические достижения в национальных павильонах, а коллекционеры снимают дворцы, чтобы щегольнуть новыми приобретениями. И еще неизвестно, кто представит русское искусство лучше — куратор Ольга Свиблова в павильоне Российской Федерации или Стела Кесаева в музее истории искусств
Ca’ Rezzonico.
Дворец Ca’ Rezzonico еще в XVIII веке спроектировал великий венецианец Бальдассаре Лонгена для семьи Бон. Это идеальная точка на карте города: на Гранд-канале прямо напротив палаццо Грасси, частного музея того самого Франсуа Пино, которому так хотят понравиться русские художники. Теперь у них есть реальный шанс, осталось только уговорить Пино перейти через мост. Уверена, Стелле это удастся. Она в буквальном смысле окружила его со всех сторон — у самого входа во дворец Са’ Rezzonico всплывет подводная лодка художника Александра Пономарева, будто маркируя истинные цели. Внутри палаццо окопаются Юлий Цезарь в деревянной бескозырке работы Бориса Орлова, упомянутые уже мертвенные «Маркс и Энгельс» Комара и Меламида. подсвеченная лампочкой Ильича «Женщина с шалью» Ильи и Эмилии Кабаковых, неоновая Glasnost Леонида Сокова и прочие символы нового патриотического искусства.
Если Пино выглянет из окна своего музея, обязательно заметит русских. Стелла пригласила его на прием, обещающий быть не хуже вечеринок Фонда Cartier и музея Гуггенхайма. Во всяком случае, именно на party у Кесаевой в отеле Cipriani два года назад на предыдущей биеннале были самые веселые танцы: тон задавала скачущая на танцполе Наоми Кэмпбелл. В этом году у Стеллы и цели помасштабней, и программа посерьезней: ждут министра культуры Александра Авдеева, обещают классический концерт — приедет Мариинский театр во главе с Гергиевым. Валерий Гергиев — друг и земляк другого известного выходца из Осетии Игоря Кееаева. Пока Стелла опекала русских художников, ее муж купил телеканал World Fashion. Можно не сомневаться — скоро там появятся программы о современном искусстве.
