Куратор Биче Куригер не ленива и под многозначительное название выставки, где есть и свет, и нация, и иллюминация, и озарение, подобрала в основном эффектные работы. Единственный их недостаток — почти все мы уже видели.
Не в том смысле, что на выставке нет ничего нового или никого нового, наоборот, почти половина участников — еще не засветившиеся художники. Аня Титова, единственная русская среди них, даже нашим людям, по долгу службы следящим за современным искусством, не известна. Представила она симпатичную, декоративную, но простенькую цветную конструкцию и вполне вписалась в выставку. На ILLUMInations почти нет оригинальных работ, большинство — повторение уже известного, хотя бывает и яркое повторение. Как многометровый и многоцветный тотемный дракон южноафриканца Николаса Хлобо. Но сколько же экзотических ярких инсталляций видели арсенальские стены — без визуальных историй про жизнь и верования африканской деревни ни одна из последних Венецианских биеннале не обходилась. Не хватало выставкам, особенно последним двум, черной чувственной энергии. Без нее стильный, почти минималистский европейский модернизм кажется только дизайном.
Элегантность выставки Куригер должны были бы разбавить еще и китайцы. Двухэтажный город, собранный из строительного старья — отслуживших дверей, шкафов, оконных рам и прочей фанеры, — встречает зрителей прямо при входе в Арсенал. Сонг Донг воспроизводит стихийный самострой городской бедноты без эмоций. Это впечатляющее и по-своему красивое зрелище эксплуатирует давно и везде популярную, а для китайцев и всегда актуальную трущобную тему. Но из мусора строили и поинтересней. Лучше бы привезли в Венецию «Ротонду» Александра Бродского, она не только красивая, но и сердечная.
Самое занимательное зрелище — «саморазрушающиеся» скульптуры Урса Фишера. Он искусно ваяет из воска настоящую скульптуру: многометровое «Похищение сабинянок» кажется мраморным. Зрители с сочувствием смотрят и на фигуру европейского интеллектуала (типичный посетитель биеннале) — горящая свечка в его голове обещает смерть героя к осени, концу биеннале.
Одно из лучших произведений — «Часы» Кристиана Марклая, блистательная нарезка из фильмов, где каждый кадр показывает время (или в кадре говорят о нем), соответствующее реальному. «Часы» уже несколько месяцев показывают в Москве, в «Гараже».
Самое волшебное произведение выставки — световая комната Джеймса Таррелла: белое пространство, наполненное ирреальным, райским, чистым светом. К ней стоит долгая очередь — зайдя в свето-воздушную инсталляцию, выходить никто не спешит. Выставку Таррелла «Гараж» откроет на следующей неделе.
Формально ILLUMInations начинается в интернациональном павильоне в Садах Джардини тремя большими полотнами Тинторетто со сложными иллюзионистскими эффектами. Старая живопись начинает выставку нового искусства не только чтобы рассказать о художнической традиции познания света, но и подчеркнуть родство искусства разных поколений.
У нелюбопытного обывателя, не только нашего, стойкое пренебрежение к современному искусству, Тинторетто его как-то легитимизирует. Хотя сложносочиненная видеоинсталляция Пипилотти Рист, мрачная графика Зигмара Польке (тоже с визуальными хитростями) и дерзкая монументальная фотография Синди Шерман (как всегда с собой в разных женских ролях) должны быть ближе и понятнее современному человеку, чем сюжетно запутанная пятисотлетней давности живопись.
