Стелла Кесаева, Stella Art Foundation
Открыла собственную галерею 5 лет назад. Сейчас основоположница движения новых русских галеристок руководит своим фондом.
— Какое у вас образование?
— Высшее экономическое.
— Почему вы решили заниматься искусством?
— Я долго жила в Европе и поняла, что в Москве просто не было галерей, представлявших современное русское и западное искусство на высоком уровне. Поэтому, вернувшись в начале нулевых в Россию, я решила создать фонд и галерею, которая бы работала с ведущими российскими и западными художниками.
Наверное, я немножко опередила время — тогда, в 2004 году, художественный рынок России не был сформирован, и коммерческие проекты в результате оказались абсолютно некоммерческими — например, выставки Дэвида Салле и Алекса Каца, Роберта Мэпплторпа и Ильи Кабакова, ну и, конечно, первая выставка Уорхола — Баскиа — Вессельмана. Тогда многие в Москве вообще не знали имен этих художников, ну кроме Уорхола, разумеется.
— Опишите, каким вы видите свое место в современном искусстве.
— Сфера моей деятельности — это все вопросы, касающиеся проекта Stella Art Foundation и его развития. А это значит: пополнение коллекции, обеспечение выставочных проектов в России и за рубежом, помощь молодым художникам, благотворительные акции.
— Как вы считаете, помогают или мешают деньги в искусстве?
— С одной стороны, если искусство настоящее, то деньги ему не помогают. С другой — в современном мире деньги служат катализатором всех процессов. Для того чтобы художник стал известен и его искусство нашло почитателей, должно совпасть слишком много факторов. Без денег это редко, но случается.
— Вы пришли в сформировавшуюся художественную среду. Какой она показалась вам вначале и как она изменилась?
— Лет пять назад московская «художественная среда» казалась абсолютным андерграундом по сравнению с Европой, не говоря об Америке. Сейчас ситуация иная. Мы вышли на международный уровень. В Москве открываются очень качественные выставочные проекты ведущих художников. Искусством стали интересоваться многие. Это очень хорошо.
— Что бы вам хотелось изменить в современной художественной ситуации? И если да, то как вы будете это делать?
— Мне бы хотелось изменить отношение художников к галеристам и коллекционерам. Знаете, мне многие антиквары признавались, что общение с художниками им кажется самым страшным кошмаром. В принципе, это не далеко от истины. Многие художники живут сегодняшним днем. Я хочу, чтобы художники поняли, что им выгодны длительные цивилизованные отношения с галереей, фондом, коллекционером, не только человеческие, но и формальные, юридические. Тогда всем будет проще.
— Как вы считаете, вас приняла московская художественная среда?
— Кажется, да. По крайней мере, у меня появилось много единомышленников.
— Помогают ли вам ваши родственники-мужчины?
— Конечно, муж (владелец группы «Меркурий» Игорь Кесаев. — Прим. Time Out) мне помогает очень сильно. Без его поддержки я бы не смогла реализовать многие проекты. Однако я себя считаю все-таки сильной женщиной и думаю, что в других условиях я бы тоже могла существовать. Ну, может быть, в какой-то другой форме.
— К чему вы стремитесь? Какой вы видите свою деятельность через десять лет?
— Надеюсь, что через десять лет я построю Музей современного искусства в Москве, который будет похож на мировые аналоги.
